Сулейман пока не Великолепный: начало правления и первые шаги
- 01.10.2024 23:12
22 сентября 1520 года в городе Эдирне произошло событие, которое изменило ход истории Османской империи и всего Средиземноморья. В возрасте 54 лет от чумы скончался султан Селим I, прозванный Грозным за свою жестокость и военные успехи. Его смерть застала империю в момент подготовки к новым масштабным завоеваниям – экспедициям на остров Родос и в далекую Индию.
Наследником престола стал 26-летний Сулейман, занимавший на тот момент пост беглербега в Манисе (Магнесии) – провинции на юго-западе Малой Азии. Эта должность традиционно предназначалась для будущего султана, позволяя ему набраться опыта в управлении до восхождения на трон.
Переход власти прошел на удивление гладко. Армия, ключевая опора османской государственности, без колебаний присягнула новому султану. Ни на Балканах, ни в Малой Азии не вспыхнуло ни единого мятежа – явление редкое для смены власти в средневековых империях.
Однако полного спокойствия в государстве не было. Единственным, но весьма опасным исключением стала недавно присоединенная Сирия. Здесь бедуины и мамлюкская знать, еще помнившие времена независимости, подняли восстание, отказавшись присягать новому султану.
Мятеж, вспыхнувший 31 октября 1520 года, возглавил сам правитель Сирии Джанберди аль-Газали. Он провозгласил отделение региона от Османской империи, надеясь возродить мамлюкское государство. Повстанцы действовали решительно: турецкий гарнизон в Дамаске был истреблен, османские войска изгнаны из Бейрута, Триполи и других городов.
Однако мятежникам не удалось заручиться широкой поддержкой. Египетские мамлюки, вопреки ожиданиям, не встали на сторону своих сирийских собратьев. Арабское крестьянство и горожане Сирии предпочли сохранять нейтралитет. Лишь друзы и бедуины Джебель-Наблуса присоединились к восстанию. Иоаннитские рыцари с Родоса, извечные враги османов, прислали повстанцам пушки, но этой помощи оказалось недостаточно.
Развязка наступила быстро. 27 января 1521 года в сражении при Мастабе близ Дамаска войско мамлюков потерпело сокрушительное поражение. Джанберди аль-Газали попытался спастись бегством, переодевшись дервишем, но был схвачен и 6 февраля казнен. Этот эпизод наглядно продемонстрировал, что, несмотря на молодость, новый султан не намерен терпеть сепаратизм и готов жестко подавлять любые попытки ослабить единство империи.
Восхождение на престол Сулеймана вызвало в Европе волну облегчения. Многие европейские лидеры, включая Папу Римского, восприняли смерть грозного Селима I как избавление от нависшей угрозы. Ведь прежний султан умер в тот момент, когда готовился обрушить всю мощь своей армии на христианский мир.
Первые сообщения о новом правителе Османской империи рисовали образ мягкого и неопытного юноши, разительно отличающегося от своего воинственного отца. Венецианский посланник Бартоломео Контарини, увидевший Сулеймана вскоре после его восхождения на престол, оставил любопытное описание: "Ему не более двадцати пяти лет, он высокий, крепкий, с приятным выражением лица. Его шея немного длиннее обычной, лицо тонкое, нос орлиный. У него пробиваются усы и небольшая бородка; тем не менее выражение лица приятное, хотя кожа чересчур бледная. О нем говорят, что он мудрый повелитель, любящий учение, и все люди надеются, что он будет править справедливо".
Паоло Джовио, итальянский историк и придворный врач римских пап, обобщив различные донесения из Константинополя, сделал вывод: "Все согласны с тем, что свирепому льву наследовал мягкий ягненок... Сулейман молод, неопытен и во всяком случае отличается спокойным нравом".
Однако не все разделяли это благодушное настроение. Кардинал Уолси, проницательный английский политик, в беседе с послом Венеции при дворе короля Генриха VIII высказал иное мнение: "Этому султану Сулейману двадцать шесть лет, он не лишен и здравого смысла; следует опасаться, что он будет действовать так же, как его отец". Уолси увидел в новом султане прежде всего завоевателя, продолжателя дела Селима I, который превратил Османскую империю в гегемона Средиземноморского региона.
Время показало, что именно кардинал Уолси оказался прав в своей оценке. Сулейман, вопреки ожиданиям большинства европейских наблюдателей, не стал "мягким ягненком", а продолжил и даже расширил завоевательную политику своего отца.
Начало правления Сулеймана было отмечено рядом либеральных реформ, которые, однако, имели вполне прагматичную цель – укрепить власть нового султана и подготовить почву для будущих завоеваний.
Одним из первых шагов Сулеймана стало освобождение нескольких сотен знатных египетских семей, которых Селим I держал в заключении. Этот жест доброй воли был призван снискать поддержку влиятельных кругов недавно завоеванного Египта. Султан понимал, что для будущих войн ему нужны не рабы, а союзники среди покоренных народов.
В русле той же политики Сулейман вернул конфискованные имения многим турецким феодалам. Это решение преследовало вполне конкретную цель – обеспечить армию дополнительными воинскими контингентами для предстоящих кампаний.
Экономическая политика также претерпела изменения. Сулейман отменил запрет на ввоз персидских товаров, введенный его отцом. Это решение было продиктовано желанием сохранить мир с Персией на начальном этапе своего правления, чтобы сосредоточиться на европейском направлении.
Однако либеральные меры сочетались с демонстрацией твердости. Сулейман приказал казнить нескольких преступников, давая понять, что закон и порядок будут поддерживаться железной рукой.
Несмотря на внешнюю мягкость и склонность к компромиссам, Сулейман с первых дней царствования вынашивал грандиозные планы. Подобно Александру Македонскому, молодой султан мечтал о создании мировой империи, которая объединила бы народы Востока и Запада. Однако в отличие от македонского завоевателя, Сулейман видел основой этого единства не эллинистическую культуру, а ислам.
Первым серьезным внешнеполитическим шагом Сулеймана стало предложение Венгрии о выплате дани в обмен на прекращение османских набегов. Этот дипломатический ход был тщательно продуман: в случае согласия Венгрии Османская империя получила бы регулярный доход и фактическое признание своего превосходства, в случае отказа – законный повод для войны.
Венгры, однако, отвергли предложение Сулеймана. Более того, по некоторым сведениям, они крайне неподобающим образом обошлись с османским послом. Существует несколько версий произошедшего, от наиболее жестоких (отрезание носа и ушей посла) до более правдоподобных (заключение в тюрьму или просто невежливый отказ). Независимо от того, что произошло на самом деле, Сулейман получил желанный casus belli – формальный повод для начала войны.
Выбор Венгрии в качестве первой цели новых завоеваний был неслучаен. Покорение этого королевства должно было обеспечить османам контроль над значительной частью Дуная – важнейшей торговой артерии средневековой Европы. Кроме того, Венгрия могла стать удобным плацдармом для дальнейшего продвижения османских войск в Центральную Европу.
Таким образом, уже в первые месяцы своего правления Сулейман продемонстрировал качества, которые в полной мере раскроются в последующие годы: дальновидность стратега, умение сочетать дипломатию и военную силу, а также решимость в достижении поставленных целей. Европейские правители, поначалу обманутые кажущейся мягкостью нового султана, вскоре убедятся, что им противостоит один из самых опасных и амбициозных лидеров своего времени.
