Некоторые размышления о Восточной Германии 1989 года: идеологический тупик?
- 06.05.2025 12:49
На прошлой неделе я посмотрел видео о довольно малоизвестной фигуре восточногерманской политики — Гюнтере Шабовски. Он родился в 1929 году и скончался в 2015-м. За пределами ГДР о нём знали мало, несмотря на то, что он сделал политическую карьеру в Социалистической единой партии Германии и в какой-то момент стал неофициальным представителем правительства. 9 ноября 1989 года — в день падения Берлинской стены — ему поручили отвечать на вопросы журналистов. Перед началом пресс-конференции ему вручили записку о новом постановлении, согласно которому гражданам ГДР разрешалось покидать страну.
Простая бумажка привела к краху Берлинской стены. Шабовски зачитал её на пресс-конференции. Поскольку он не был чётко проинформирован об этом постановлении, он заявил, что граница «открыта немедленно». Пресс-конференция транслировалась в прямом эфире в ГДР и ФРГ, и на Берлинскую стену с обеих сторон начали стекаться толпы. Пограничникам не дали никаких инструкций, и они, не имея иных указаний, просто начали пропускать людей. Так закончилась 28-летняя история «железного занавеса».
На самом деле, судьба Берлинской стены и ГДР была решена задолго до того, как Гюнтер Шабовски вышел к журналистам 9 ноября 1989 года. Напомним: ГДР — Германская Демократическая Республика — была образована в 1949 году после Второй мировой войны и установления контроля СССР над Восточной Европой. Некоторое время страна выплачивала репарации, но затем стала самой успешной экономикой среди стран Восточного блока.
Главной проблемой для ГДР с начала 1950-х стал нарастающий поток эмигрантов в Западную Германию. Примечательно, что в 1953 году в ГДР произошло восстание, подавленное советскими войсками. Тогда же началось создание системы «внутренней границы», чтобы изолировать Восточную Европу от влияния Запада. Но этого оказалось недостаточно, особенно учитывая то, что люди продолжали пересекать границу именно через Берлин. В итоге 13 августа 1961 года было принято решение построить стену — день, вошедший в историю как «Воскресенье колючей проволоки».
Что могло быть просто «обнесённой стеной» границей, стало чем-то гораздо большим. Это можно выразить простой формулой:
ГДР = Берлинская стена
Во многих странах мира были или есть строго охраняемые границы: стена США на границе с Мексикой, демаркационная линия между Северной и Южной Кореей… Но случай ГДР особенный: здесь произошло разделение одного и того же народа. Разделение полностью искусственное. В самой ГДР было много границ, но именно Берлинская стена стала символом: разделение внутри одного города, населённого одними и теми же людьми (за исключением политических взглядов). А когда создаётся такой мощный символ, он становится единственным образом страны в массовом сознании. Что-то крайне уродливое (быстро возведённая кирпичная стена) и стыдное (неестественное разделение города и народа). Что бы ни достигла ГДР, внутри и снаружи её сводили к Берлинской стене. Стена стала частью психологии руководства ГДР. Эрих Хонеккер (1912–1994), последний генеральный секретарь СЕПГ, был особенно озабочен безопасностью стены. Он был одним из инициаторов её строительства.
Экономический «медовый месяц» ГДР — особенно в области электроники и потребительских товаров — был довольно кратким. Уже с начала 1980-х страны Восточной Европы столкнулись с экономическим спадом. Экономика ГДР серьёзно зависела от постоянных заимствований у ФРГ.
Хрестоматийный пример слабости экономики ГДР — «кофейный кризис» конца 1970-х, когда страна из-за финансовых трудностей не могла импортировать кофе. В ответ был создан печально известный «кофейный микс» — смесь кофе с другими продуктами низкого качества.
Приход к власти Михаила Горбачёва только усложнил положение ГДР. Он ясно дал понять, что перемены неизбежны и народы должны сами выбирать свой путь. Когда другие страны Восточной Европы начали реформы, Хонеккер отказался что-либо менять. Под влиянием перемен в СССР и Восточной Европе, а также «горбомании» (так называли популярность Горбачёва, особенно на Западе), восточные немцы начали требовать реформ. Особенно важным стал символический для ГДР вопрос — свобода передвижения. Это была угроза самому ключевому элементу существования ГДР: Берлинской стене. Основе «рая для трудящихся». То, что настолько укоренилось в идентичности и властей, и народа, что его исчезновение было одновременно надеждой и ужасом.
Как обычно, ГДР ответила на протесты жёстко: разгонами митингов и стрельбой по тем, кто пытался перелезть через Берлинскую стену. Но недовольство росло, и в какой-то момент руководство решило, что избавиться от Хонеккера — единственный выход. 18 октября 1989 года Хонеккер был отстранён, и его сменил Эгон Кренц (1937).
Но даже с доброй волей Кренц не смог бы остановить кризис и крах ГДР. Помимо экономического недовольства, люди хотели свободы. Лучшая иллюстрация — беженский кризис сентября–ноября 1989 года, приведший к падению стены. Люди стремились не к материальному комфорту (хотя он, иронично, был очень важен в ГДР), а к полноценной жизни и свободе: мыслить, говорить, путешествовать. Нет ничего более разрушительного для режима, чем кадры по всему миру, где люди не митингуют ради зарплат или еды, а массово садятся в поезда, машины или идут пешком, чтобы покинуть свою страну. Самым ярким эпизодом была «оккупация» посольства ФРГ в Праге восточными немцами. Ещё более позорным для режима было отправление этих людей в ФРГ в опломбированных вагонах — и слёзы радости при встрече на телевидении.
Массовая демонстрация на Александерплац 4 ноября 1989 года, собравшая почти миллион человек, стала окончательным сигналом, что перемены неизбежны. Шабовски, как и другие лидеры, выступал перед народом. Можно спорить о его действиях, но само выступление перед осуждающей его толпой — это акт смелости.
В конечном счёте финал ГДР не имел ничего общего с экономикой или даже политикой — по крайней мере, в традиционном смысле. Всё свелось к символу — Берлинской стене, ставшей неотъемлемой частью идентичности ГДР, её руководства, и источником боли для народа. Её падение стало необходимой кульминацией, без которой перемены были бы невозможны.
Была ли реинтеграция такой лёгкой?
После надежды, борьбы, слёз и ликований — была ли реинтеграция такой лёгкой и удачной, как ожидали восточные немцы? Хотя это было правильно и необходимо — воссоединение народа — оно не могло быть простым. ГДР десятилетиями была полностью оторвана от социальных, политических и экономических реалий Запада. Объединение не могло пройти безболезненно. Обе стороны внезапно поняли, что жили в разных мирах.
Для Запада это означало финансовые и экономические издержки: поддержку госуслуг, компаний, инфраструктуры. Для Востока — культурный шок: разрушение старого мира. Старые системы упразднялись, предприятия реорганизовывались, убеждения стирались.
Иногда — весьма несправедливо. Бывшие военные ГДР получали урезанные пенсии, так как считались служившими в «иностранной армии». Агентство Treuhandanstalt, отвечавшее за приватизацию госсобственности, подверглось резкой критике. Напряжённость была столь велика, что его первый директор Детлев Карстен Роведдер был убит (возможно, фракцией Красной Армии). Клеймо Штази (политической полиции ГДР) до сих пор столь сильно, что даже Лотар де Мезьер — победитель демократических выборов 1990 года — был исключён из правительства Гельмута Коля после того, как выяснилось, что он был осведомителем. Подобное было далеко не редкостью: в Штази числилось до 174 тысяч агентов — около 3% населения. Хотя не всегда это слово звучит уничижительно, «Осси» до сих пор напоминает людям, что они родом из «менее развитой» страны. Напоминание о том, что они выросли в государстве, которого больше нет — не только на карте, но и в культурном и социальном смысле.
Объявление о снятии ограничений на поездки, приведшее к падению стены, — заслуга Гюнтера Шабовски. Он сделал это, покинув зал и просто отправившись домой спать, как в обычный день. Возможно, он был единственным, кто сожалел о своём прошлом и наследии ГДР. Он вошёл в историю случайно. Он оказался тем, кому повезло, что все — от пограничников до генералов — поняли, что всё кончено, и позволили людям уйти без насилия.
Но, несмотря на то что его «ошибка» принесла великое благо, он не был невиновен. Как и другие высокопоставленные деятели ГДР, он был осуждён (вместе с Эгоном Кренцем) за участие в гибели людей, пытавшихся бежать из ГДР. Он получил несколько лет тюрьмы. Отношения с бывшими коллегами были сложными. Если обычных восточных немцев называли «Осси», то самого Шабовски — «Wendehals» — «воробей-вращальщик», птица, способная поворачивать голову на 180 градусов.
Если вы хотите читать больше интересных историй, подпишитесь на наш телеграм канал: https://t.me/deep_cosmos
