Смерть обезьяна
- 13.09.2025 08:19
Продолжаю показывать иллюстрации Фукса Дефинбахера к книге "Куда идем мы" - моей версии старой доброй истории, изложенной в классическом китайском романе "Путешествие на Запад".
Эта иллюстрация ко третьему тому носит название: "Дыхание огнем" и на ней изображен Вождь краснокожих, он же Княжий сын, в оригинале - Красный Ребёнок.
Враги схватывались уже несколько раз, и, с точки зрения простого обывателя, кто победит – было вилами на воде писано. Однако Жир, наблюдавший за боем с видом знатока, видел гораздо больше непосвященного профана, поэтому давно обратил внимание, что, при примерном равенстве сил, Красный ребенок заметно уступает Психу в боевом опыте и способен лишь защищаться, а не нападать. А вот посох Психа творил невероятные вещи, и обезьян ни на шаг не отступал, все время наседая на духа.
«Ты смотри, а мартышка здорово прибавил в последние месяцы, – подумал Жир. - Насколько же он был хорош, пока его не порезали? Я уже готов поверить во всех те легенды, что о нем ходят. Э-э-э! ПолеХче! Так он этого краснокожего пацана в одно лицо ушатает, а я останусь без добряков от Системы».
И свин, размахивая граблями, ринулся в драку. Красный ребенок, теснимый Психом, даже не обратил внимание на появление кабана, и тут же поплатился за это, получив граблями по голове.
- Двое на одного, да? – закричал Ребенок и бежал с поля боя.
- Жир, не дай ему уйти, мы его на Босса поменяем! – заорал Псих, и монахи кинулись в погоню.
К их удивлению, добравшись до ворот первым, Красные ребенок не скрылся в своей крепости. Остановившись, он встал спиной к воротам, и дважды ударил себя кулаком по носу.
- Ха-ха-ха! - заржал на бегу свин, - Псих, осторожнее, это подстава. Он сейчас побежит жаловаться воспитательнице, что мы ему нос расквасили.
Но тут же всем стало не до смеха – юный маг произнес заклинание и выдохнул из себя пламя. Из его ноздрей повалил густой дым, оказавшиеся на направлении удара деревья запылали. Волшебник выдохнул еще несколько раз, и пламя охватило все вокруг, казалось, что горели даже земля и воздух.
- Да ну нафиг! – заорал Жир. – Псих, валим отсюда, а то я тут в запеченную свинину превращусь!
Он кинулся прочь, и, опалив щетину, выскочил из моря огня.
Но Псих не последовал его примеру – ничуть не испугавшись, он демонически расхохотался.
- Муа-ха-ха! – надрывался он. – Мальчик, ты серьезно? Меня огнем пугать? После муфельной печи?
И он ринулся прямо в бушующее пламя. Увидев приближающегося обезьяна, волшебник произнес новое заклинание и выдохнул еще несколько раз. Новые потоки огня полетели от него к Психу.
К несчастью для Психа, после последнего заклинания маг выдохнул священный огонь Самади, который невозможно загасить ни водой, ни песком, ибо он пожирает саму суть вещей.
Обезьян вспыхнул как спичка.
Но даже так еще оставались шансы – Псих умел стряхивать с себя огонь Самади, как он это сделал в битве с Золотым лисом. Но на его беду, сразу же после этого Красный ребенок выдохнул струю необычайно едкого дыма. В глаза Психу как будто кислотой плеснули, и он не смог удержать слез, полившихся ручьем. Надо вам сказать, что Псих, которому практически не страшен был никакой огонь, кроме огня Самади, очень боялся дыма. Этот страх поселился в нем после пресловутой волшебной муфельной печи. Тогда он до капа прокачал сопротивление огню, но вот от дыма глаза его сильно пострадали и сделались огненно-золотистыми. Уязвимость перед дымом до сих пор оставалась ахиллесовой пятой обезьяна.
Оказавшись в дыму, Псих от боли упал на колени, а мгновенно сориентировавшийся волшебник выдохнул второе облако дыма. Это стало последней каплей – сил Психа хватило только на то, чтобы вслепую ринуться в сторону. Побежденный обезьян выскочил из облака огня и упал без сознания – так и не стряхнув с себя огня Самади.
Красный ребенок посмотрел на горящее тело неподвижного Психа, хмыкнул, и сказал:
- Ну вот и все. Финиш. Отец будет рад.
И, не оглядываясь, ушел к себе, аккуратно затворив ворота.
