Они так спешили бежать из столицы, что побросали в кабинетах секретные документы
- 14.06.2025 03:47
19 октября 1941 года постановлением Государственного комитета обороны в столице было введено осадное положение.
В опустевших в октябре 41-го зданиях после спешного отъезда из столицы руководителей юстиции не осталось никого из уполномоченных лиц, здания и помещения даже не удосужились сдать под охрану. Об этом подробно написал в своих воспоминаниях диввоенюрист Николай Порфирьевич Афанасьев, бывший тогда заместителем Главного военного прокурора.
В те тревожные, переломные для страны дни Афанасьев оказался единственным представителем прокуратуры в осажденной столице. Его вызвали в Кремль к И.В. Сталину, где обсуждался проект постановления ГКО о введении осадного положения. После совещания Г.М. Маленков поручил Афанасьеву подготовить еще одно постановление ГКО, касающееся деятельности судов и правоохранительных органов. Диввоенюрист набросал проект документа, в котором говорилось, что все гражданские суды и органы прокуратуры г. Москвы переформируются в военные трибуналы и военные прокуратуры, нарушители порядка немедленно привлекаются к суду, а провокаторы, шпионы и прочие агенты врага, призывающие к нарушению порядка - расстреливаются на месте.
Обсуждать этот проект было не с кем. Коллеги проявили удивительную оперативность при эвакуации. Бежали в такой спешке, что побросали в кабинетах секретные документы.
Н.П. Афанасьев писал:
"В Москве много зданий министерств и учреждений, которые, по существу, брошены на произвол судьбы, так как при эвакуации руководители их "забыли" оставить охрану здания и всего того, что не было эвакуировано… По существу, судебно-прокурорский аппарат (как и милиция) в городе перестали действовать. Из всех работников осталось в Москве буквально несколько человек… Выяснилось, что весь наркомат юстиции во главе с наркомом Н.М. Рычковым и все управления из Москвы эвакуировались, не оставив кого-либо из уполномоченных лиц. Также сделал Верховный суд РСФСР и Прокуратура Республики. Все здания этих структур были пусты, остались лишь дворники. Охраны никакой не было, хотя в зданиях второпях забыли десятка три пишущих машинок, много служебных бланков, бумаги и прочего. Кстати, Рычков так торопился покинуть город, что забыл ключи от своего личного сейфа, а в нем ряд секретных бумаг»[1].
Надо сказать, что поспешно бежали из столицы не только руководители правоохранительных органов. По сообщению заместителя начальника 1-го отдела НКВД СССР старшего майора госбезопасности Д. Шадрина, после эвакуации в кабинетах ЦК ВКП (б) «царил полный хаос», а «в кабинете товарища Жданова обнаружены пять совершенно секретных пакетов…».
Паника разрасталась и в городе. Резко увеличилось число грабежей и разбоев. Оставленные в спешке квартиры москвичей грабили не только уголовники и дезертиры, но и работники ЖЭКов...
Объективная картина, сложившаяся в столице в октября 1941 года, изложена в ряде секретных на тот момент документов. В сложной обстановке удалось оперативно организовать деятельность военной прокуратуры и военных трибуналов. Об этом ранее уже писал. Можно прочесть ЗДЕСЬ:
[1] С. Ушаков, А. Стукалов. Фронт военных прокуроров. М. 2000. с. 107-109.
